Во время великой разрушительной и беспощадной смуты, охватившей в 20-е годы ХХ века огромные просторы России, целью воюющих являлись не только власть, деньги, драгоценности, еда, продукты, но и обыкновенный секс. Тема массового сексуального насилия с обеих воюющих сторон над женщинами в годы Гражданской войны до сих пор находится, как бы, в запретной зоне. Но, все же, есть исследования, в которых отмечается, что подобное преступление имело место быть, и определялось (объяснялось) оно, прежде всего, политической местью, когда большевики насиловали и принуждали к сожительству представительниц бывших эксплуататорских классов, а белые крестьянские (зеленые банды и петлюровцы-махновцы на Украине) зверски насиловали в основном евреек. Подобных примеров «классовой борьбы» достаточно и в Сибири, и в Поволжье, и на Кавказе. К сожалению, приходится признавать тот факт, что в многовековой истории человечества воин-завоеватель всегда и повсеместно получал право грабить и насиловать побеждённое население. К примеру, рассказы о набегах казаков во время заграничного похода русской армии 1815 года, рубивших мужчин саблями и массово насиловавших женщин, остаются во Франции легендарными и сегодня. В одной из своих статей, пролетарский советский писатель Максим Горький, защищая от нападок художественную правду произведений о революции и Гражданской войны, подчёркивал, что «война всегда возбуждает бешеную эротику. Это подтверждается поведением немцев в Бельгии и русских в Восточной Пруссии. Я склонен считать это естественным – хотя и не нормальным – повышением “инстинкта продолжения рода”, инстинкта жизни у людей, которые стоят лицом к лицу со смертью». Например, в рассказе Бабеля «Мой первый гусь» будёновец говорит о красном командире: «Дворянин, человек высшего отличия – из него здесь (среди массы солдат) душа вон. А испорть он даму, как все, самую чистенькую даму, тогда вам от бойцов ласка».Или, вот еще, в далеком 1920 году в письме Ленину уполномоченный по Азербайджану так описывал установление Советской власти в данном регионе: « Дело доходит до открытого изнасилования девушек и женщин. В местах военных действий пленные женщины становятся ценным товаром. Один из большевиков-командиров хвастался мне лично: «Эвакуируем банду в Сибирь, есть много женщин, на которых мне как “хозяину” края подают на них требования, но сам я не обзавелся не одной, хотя мое служебное положение требует, по местным обычаям, иметь целый гарем». Из многочисленных подобных примеров становится понятно, как выглядели обозы красных военачальников, в которых могли везти толпы рабынь-наложниц. Чекистские сводки за начало 1922 г. дают некоторые подробности разгула победителей: «Всюду осталось много “роскошных жён” белых офицеров совращающих местных Советских и военных работников, и, даже руководителей региональных революционных комитетов. Дело доходит даже до дуэлей между ними за самку». Разгулу сексуальной преступности способствовали и некоторые этнографические особенности народов России. Истории известно, что в деревнях среди молодёжи существовал старинный обычай групповых изнасилований девушек. Как следствие, отсутствие уважения к женщине, распущенность нравов вкупе с классовой ненавистью дали свои плоды именно в годы Гражданской войны, когда массовые изнасилования стали повсеместной мрачной реальностью. Партизаны, белогвардейцы, красногвардейцы, без разницы, считая всех женщин своей законной добычей, массово насиловали всех женщин без разбора: жён или девушек, сестёр милосердия, учительниц или крестьянок. Сохранились документальные сведения о том, как летом 1919 года партизаны в одном из сел на Урале изнасиловали всем отрядом местную учительницу, которая после этого сошла с ума. Бандитские партизанские шайки часто захватывали женщин как заложниц в сексуальное рабство, а после надругательств, несчастных обычно убивали. Первые массовые убийства изнасилованных женщин в России стали известны в 1918 году в Сибири. Партизаны, и белые, и красные, не только безудержно грабили и расправлялись с пленниками, но и забирали с собой жён и дочерей, подвергали гнусному насилию. Совершались нападения и на монастыри. Например, во время погрома одного из женских монастырей в Карелии партизанами в конце 1919 года многие монахини были убиты и изнасилованы, и лишь немногим из них удалось бежать. В конце 1920 года в Бурятии красные партизаны не только грабили местное население, но и насиловали бурятских женщин и девушек. Объективность подобных воспоминаний и рассказов подтверждается документами. Особо показательно расправлялись «красные» с казацкими поселениями. Сохранились документы о том, что казаки одной из станиц Бийской линии, жалуясь в ревкомы, в феврале 1920 г. утверждали, что в казачьих посёлках партизанами совершается масса изнасилований, девушки и женщины вынуждены прятаться, «развиваются всевозможные венерические и прочие заболевания». Даже комиссар юстиции Алтайского губернского ревкома был вынужден констатировать факт, что «стоящие в станицах части производят насилие над казачками» и требовал, чтобы начдив предал виновных суду трибунала, а командиров частей отдал под суд за преступления. Это распоряжение не было выполнено: посчитали мелочью, тем более, что в них участвовали сами командиры. Подобное происходило по всей территории Российской империи, по всем фронтам Гражданской войны. Местами подобных оргий были штабы воинских подразделений, особенно, в 1918-19 годах. Партизаны, и белые, и красные, привыкшие к диким вакханалиям в захваченных селениях, согнав в несколько помещений женщин, насиловали всех, после чего, неоднократно, свои жертвы сжигали живьём. К счастью, во многих случаях несчастных удавалось отбить другими, более гуманными, если можно так выразиться, партизанами. Массовая охота на девочек, девушек и женщин, заканчивавшаяся не только изнасилованиями, но и жестокими убийствами, особенно была характерна для погрома в городах Сибири, Урала и Поволжья. Архивы до сих пор хранят свидетельства о множестве подобных «героических страниц», но подавляющее их большинство, разумеется, осталось нераскрытыми. Однако и сохранившиеся документы весьма красноречиво способны поведать об этой мрачной и малоизвестной странице разгула партизанщины.

Литература.

1. Голдин В.И. Россия в Гражданской войне. Очерки новейшей историографии (вторая половина 1980-х – 90-е годы). Архангельск, 2000. С. 269;

2. Горький М. Ответ С. Буденному. « Правда». 1928. 27 ноября.

3. Кокоулин В.Г. Алтай в годы революции, Гражданской войны и «военного коммунизма» (февраль 1917 – март 1921 гг). Новосибирск, 2013. С. 275.

4. Оссендовский Ф. И звери, и люди, и боги. – М., 1994. С. 60.

5.Исаев В.В. Казачество в революции и гражданской войне. Барнаул, 2004. С. 153–154

6. Курышев И.В. Социально-психологический облик и протестное движение крестьянства Сибири и Казахстана в годы гражданской войны (1918–1921). Ишим, 2010. С. 85;

7. Деревня глазами ВЧК- ОГПУ- НКВД. Том 1. 1918–1922. Документы и материалы. М.: РОССПЭН, 1998. С. 257.

8. Материалы ХVI Международной научной конференции в 2 ч. Ч. 2. – Иваново: Изд-во «Ивановский государственный университет», 2017. С. 448–452.

9. Зазубрин В.Я. Общежитие. Издательство Новосибирск, 1990. С. 406–408

10. Кузьмин С.Л. История барона Унгерна. Издательство. Омск19 85.

11. Баберовский Й. «Враг есть везде. Сталинизм на Кавказе». М.: РОССПЭН, 2010. С. 25

12. Юзефов В.И. Годы и друзья старого Николаевска: сб. очерков и новелл о Николаевске. Хабаровск, 2005;

13. Колесникова Н. Дуновение жизни // Словесница искусств (Хабаровск). 2008. № 21–22. С. 24.

14. Винокуров П. Провинциальные картинки. Советская Сибирь.1923. С. 5.